Ожидание Жертвы.
  Полночь уже давно прошла, и глубокая ночь захватила город, безмолвием провозгласив свою власть. Под фонарями сохранялись последние светлые оазисы мнимой надежды, но они лишь подчеркивали власть черной богини, закрывающей своей ладонью глаза всем живым, позволяя каждому окунуться в мир животных эмоций, в мир, где каждый может обнажить свою истинную сущность и удовлетворить голод и желание, не прикрываясь видимыми образами. Агрессия проснувшихся ночных тварей уже пропитала воздух. Но еще оставались те, кто верил слабому свету фонарей и далеких окон больше, чем затихшей темноте. Они не верили, что охота уже началась, и брели прямо в пасть неведомости, которая уже ждала их.
  Он ждал. Ждал очередную жертву. Черный кожаный полуплащ, черные кованые сапоги, черная жилетка. Он держал этот стиль из уважения к черноте ночи, позволяющей ему заниматься тем, ради чего он был создан, что он умел делать лучше всего на свете. Он не летел на свет, уподобляясь глупым мотылькам, он стоял в тени. Его длинные развевающиеся волосы днем считались красивыми, но сейчас никто не замечал их, не замечали и обладателя их. Лишь он чувствовал по их танцу потоки ветра, приносящие запахи. Добровольно отринувший привычный мир людей, такой прекрасный снаружи и такой мерзкий внутри, выбрав путь ведущего, а не ведомого, он хищно втягивал эти запахи, чувствуя приближение жертвы. И вот, в редких лучах искусственного света он, наконец, увидел ту, о которой знал еще до выхода из своего дома. Закутавшись плотнее в плащ, он бесшумной походкой двинулся следом за той, которая должна была стать жертвой. Привыкшие к темноте глаза легко различали на расстоянии силуэт, но ему не нужно было обычное зрение, чтобы увидеть ее внешность и ее сущность.
  Красные блестящие туфельки на тонких шпильках звонко цокали по асфальту, издавая в данный момент самый громкий звук в округе, который был очень хорошо слышен на фоне замершего молчания. Пятнистая мини-юбка совершенно не прятала стройных молодых ног, затянутых в едва заметные прозрачные чулки. Модный жакет плотно облегал красивую грудь. Ощущая себя хищницей и покорительницей мужских сердец, она сейчас, возвращаясь с ночной дискотеки, даже на секунду не пускала в голову мысли, что настоящие хищники уже заметили ее, приближающуюся к ним жертву. Юная и красивая, она наслаждалась своими достижениями в искусстве обольщения и возбуждения, вкушала сладкую эйфорию успеха. Она вспоминала направленные на нее несколько минут назад похотливые мужские взгляды, нелепые заигрывания танцующих ночных кавалеров, досаду в глазах отвергнутых ей сегодня, возбужденность тех, кто удостоился ее улыбки в непостоянном свете стробоскопов, и ее нежные девичьи губки расплывались в довольной улыбке. Она слегка облизывала их и даже позволяла себе легонько посмеиваться. Но вот освещенный проспект сменился темным сквером, и колышущиеся ветви деревьев стали напоминать извивающиеся щупальца. Шорох стал раздаваться со всех сторон, не заглушаемый более ничем. Эта мрачная атмосфера напомнила ей и других мужчин, разговаривавших с ней на танцполе. Они вели себя развязно, впрямую делали непристойные и грубые предложения, а услышав отказ, начинали угрожать и выкрикивать мерзкие необоснованные обвинения. Недавний образ так четко воссоздался из памяти, что ей показалось, как будто один из них стоит прямо перед ней на дороге. Она не испугалась тут же рассеявшегося видения, но смеяться ей уже больше не хотелось. Она ускорила шаг, чтобы побыстрее преодолеть оставшееся темное расстояние, и цоканье каблучков стало еще громче и отчетливей.
  Он шел за ней, понимая, что не ошибся. Жертва шла в десяти метрах перед ним и даже не догадывалась о его присутствии. Впереди ждал подземный переход, облицованный грязным белым кафелем, холодно освещенный тоннель, над которым гудело никогда не опустевающее шоссе, но никому из проезжающих водителей совершенно не было дела до того, что происходило в этом темном, изуродованным граффити и оскверненном запахами испражнений тоннеле. Когда Она уже подходила к ступенькам, Он сунул руку за отворот плаща и нащупал железную рукоять, удобно легшую в его ладонь. Она уже начинала спускаться по ступенькам, тревожно оглядываясь, а Он начал торопливо сокращать расстояние, а в его руке, всё ещё спрятанной под плащом, уже был крепко сжат кинжал. Менее чем через минуту к запахам этого затхлого места должен был прибавиться еще один — запах крови.
  Он, как всегда не ошибся. Жертва шла прямо в лапы к хищникам. Их было трое. Они стояли на другом конце перехода, прислонившись к грязной стене. Крепкие, небритые, совершенно уверенные в себе, они не спешили, позволяя аппетитной красотке подойти поближе, чтобы получше разглядеть её в тусклом свете дешевых люминесцентных ламп, закрытых железными решетками. Она увидела их, но, вопреки предчувствию, не кинулась бежать прочь, чтобы не показаться самой себе трусихой, а еще более быстрым шагом попыталась пройти мимо них, не поворачивая головы, взглянув в их сторону только глазами. В момент, когда она уже собиралась завернуть на поднимающуюся лестницу, один из них резко преградил ей дорогу со словами: «Куда это ты спешишь, куколка?! Мы уже здесь! Пора порадовать настоящих мужиков!» Отпрянув, она сделала несколько неуверенных шагов назад и оказалась прямо в цепких руках второго типа, незаметно обошедшего её сзади, и он сразу стал одной рукой раздирать ей блузку, другой крепко сжав за талию. Она дико завизжала и стала вырываться, а первый подошел ближе и схватил ее за локти, чтобы она не могла размахивать руками. Третий, мерзко ухмыляясь, стоял в метре от них с перочинным ножикам в руках, чтобы помочь сообщникам, если они сами не смогут обездвижить добычу. Он очень увлекся зрелищем плачущей избиваемой девушки, на которой уже порвали юбку и блузку и теперь пытались сорвать ажурные полупрозрачные трусики, что лишь в последнее мгновение заметил бесшумно приблизившуюся черную тень. Но прежде, чем он успел сделать первый выброс в сторону неизвестного, тот молниеносно метнулся к нему, нырнул под замахнувшуюся руку и, присев на одно колено, вогнал в живот тридцатисантиметровый блестящий клинок. Не вытаскивая его, Он через миг сделал клинком движение в сторону, и живот злоумышленника разверзся, вываливая наружу разрезанные куски кишок. Его боль была столь сильна, что он не смог выдавить ни одного звука, кроме тихого, влажного от подступившей к горлу крови, хрипа. Тот, что держал руки девушки, стоял лицом к незнакомцу в черном кожаном плаще, но, увидев это, не бросился помогать сообщнику, а наоборот отпрянул назад. Держащий несчастную девушку почуял неладное, поэтому отпустил ее и обернулся. И в тот же миг, когда он оказался лицом к лицу с незнакомцем, окровавленное лезвие проскользнуло по его горлу. Хлюпнула и начала выплескивать кровь лопнувшая сонная артерия. Кровь из десятков других перерезанных сосудов моментально окрасила всю шею в красный цвет. Этот удар человек в черной одежде нанес без отдельного замаха, сразу, выдернув кинжал из внутренностей первого, сделав полный разворот. К моменту, когда тип с рассеченной почти на треть шеей, лишенный сил, стал падать на колени, третий, лихорадочно оценивая ситуацию, взвесил соотношение сил и принял решение отступать бегством. Неизвестный вогнал кинжал ему в глаз, за один миг до того, как тот начал бы приводить задуманный план бегства в дело. Азаматская сталь, проскользнув через мозг, как через мягкое масло, с легкостью пробила дыру в черепе, и острие вышло над затылком. Предсмертная конвульсия, пробившая тело, была недолгой. После этого незнакомец выпрямился во весь рост, и в бледном свете можно было увидеть его прямую гордую осанку. Упавшая в нескольких метрах рыдающая девушка была в шоке. А тип с выпотрошенным животом попытался ползти прочь. Неизвестный одним прыжком свирепого тигра перелетел через него, оказавшись перед кряхтящим типом, пытающимся засунуть внутрь ошметки внутренностей, и с разворота нанес удар черным кованым сапогом ему в висок. Хрустнули кости, и окровавленный труп отлетел к стенке перехода, ударившись об нее и оставив на ней большое темно-красное пятно и брызги. От вида этого, сочетающегося с залившей весь пол коридора кровью, девушка очнулась от шока, заорала и побежала прочь из туннеля, наверх, спотыкаясь на неудобных каблуках, едва разбирая дорогу из-за слезящихся глаз.
  Он незаметно исчез в другом направлении, и ветер, запутывающийся в складках его плаща, был единственным исходящим от него звуком. Она больше не будет ходить на ночные дискотеки, не будет надевать вызывающие мини-юбки, и никогда не покинет дома позже девяти вечера. Она со страхом будет смотреть на подземные переходы даже днем. Она уже не станет жертвой человеческих желаний, ее не сожрет это жизнерадостное человеческое общество. Хищники были пойманы на живца и уничтожены Охотником. Обычно, после очередной удачной охоты, он удалялся в свой дом, чтобы восстановить силы к следующей ночи. Но сейчас его звериное чутье говорило ему, что охота этой ночи еще не закончена. Где-то рядом была еще одна потенциальная жертва, которой сегодня, при его участии, удастся избежать смерти. Которая скоро увидит смерть со стороны, и уже никогда не забудет увиденное. Его ждала новая битва, его клинок жаждал новой крови. Но перед этим ему предстояло снова стать тенью и слиться с ночью. Впереди было новое выслеживание, новое преследование, новое ожидание жертвы. 


Нэл Окфилд				   Ожидание жертвы
		3 ноября 2007 года
_________________________________________________________________________________________




1